Ломброзо родился 6 ноября 1835 года в Вероне в богатой еврейской семье. Он изучал литературу, лингвистику и археологию в университетах Падуи, Вены и Парижа. Уже в 19-летнем возрасте, учась на медицинском факультете университета в Павии, опубликовал свои первые статьи по психиатрии, а именно – по проблеме кретинизма. Эти труды сразу привлекли внимание специалистов. В 1859 году Ломброзо прервал научную деятельность и пошел работать армейским хирургом. Эта практика позволила ему собрать богатейший материал для исследований. В 1871 году молодой специалист возглавил психиатрическую больницу в Пезаро.
В 1876 году Ломброзо получил звание профессора судебной медицины и общественной гигиены в Туринском университете, а к ним в добавок и кафедру психиатрии. В том же году он написал свою наиболее важную и влиятельную работу «L’Uomo delinquente» («Преступный человек»), выдержавшую пять изданий на итальянском языке и переведенную на различные европейские. В чем же основная суть этой знаменитой книги?
Служа военным врачом, Ломброзо принял участие в кампаниях по борьбе с бандитизмом на юге страны. Тогда то он и провел свои первые исследования по антропометрии. Фиксируя соответствующие данные нарушителей закона при помощи специального прибора - краниографа, которым Ломброзо измерял размеры частей лица и головы, он пришел к выводу: в результате нищей тяжелой жизни в бедной Южной Италии возник «аномальный» тип людей с различными анатомическими и психическими отклонениями. Чезаре отнес их к особой антропологический разновидности – человеку преступному и опубликовал свои выводы в труде «Антропометрия 400 правонарушителей». Это пособие послужило учебником для многих тогдашних сыщиков.
Согласно теории Ломброзо о прирожденном преступнике, правонарушителями не становятся, а рождаются, ибо уголовные типы просто... дегенераты. Поэтому перевоспитать их якобы невозможно. Лучше превентивно лишать таких «неандертальцев» свободы либо самой жизни.
Именно Ломброзо определил четыре основных типа криминальных персонажей: душегуб, вор, насильник и жулик. Данная типология сохраняется доныне.
Он считал, что преступные наклонности можно определить по внешности. Имеются отличительные признаки – «стигматы»: приплюснутый нос, низкий лоб, массивные челюсти и так далее. Все они, по его мнению, говорят об отставании в развитии и злодейских наклонностях, характерных для примитивного человека и животных. Ввиду этого Ломброзо предложил привлекать к работе с преступниками помимо судей также врачей, антропологов, социологов и потребовал, чтобы вопрос о виновности был заменен вопросом социальной вредности «пещерного» типажа.
Ломброзо выдвинул знаменитую формулу, которая легла в основу наиболее востребованного в криминологии алгоритма так называемой преступной пораженности. Согласно ей предлагается средние размеры антропологических признаков осужденных соотносить с количеством несовершеннолетних, употребляющих спиртные напитки. Полученный результат, умноженный на условный показатель «Е», и рассматривается как «частотный признак универсала». Данная формула позволяет выявить причинность преступности, которая на общем уровне всегда сводится к длине тех или иных частей тела.
Кроме того, именно Ломброзо изобрел первый детектор лжи. Он начал измерять давление крови у подозреваемых во время их допросов следователями и утверждал, что может без труда определить, когда арестованные обманывают. Результаты его исследований, как полагал итальянец, имеют большую ценность, ибо контроль физиологических реакций человека помогает не только выявлять скрываемую информацию, но и способствует установлению невиновности подозреваемого.
Критика открытий Ломброзо не заставила себя ждать. Уже многие современники итальянского профессора отмечали, что теория антропологической преступности упускает из внимания краеугольный момент: социальный фактор. Из-за этого в конце XIX века теория была признана в целом ошибочной, хотя некоторые из ее разработок важны и сегодня. Например, метод фиксации антропологических данных человека.
В 1863 году Ломброзо издал книгу «Гениальность и помешательство», в которой провел параллель между великими людьми и безумцами. Вот что он написал в предисловии: «Когда, много лет тому назад, находясь как бы под влиянием экстаза, во время которого мне точно в зеркале с полной очевидностью представлялись соотношения между гениальностью и помешательством, я в 12 дней написал первые главы этой книги, то, признаюсь, даже мне самому не было ясно, к каким серьезным практическим выводам может привести созданная мною теория».
То есть, опираясь на экстатическое состояние, врач, согласно его же собственным теориям, изначально ставит самого себя в положение не доктора, но пациента…
В общем и целом книга представляет собой яркий пример превышения врачебных полномочий. Фактически Ломброзо налево и направо раздает неутешительные диагнозы величайшим представителям человечества. Поскольку знаменитости, о которых пишет профессор, были к тому моменту мертвы, они, к сожалению, не имели возможности опровергнуть обидные вердикты.
Психиатр рассуждал заочно, основываясь исключительно на личной доверчивости или пристрастии к досужим слухам о характерах и привычках великих людей, биографии которых густо обросли всевозможными легендами. Ломброзо писал о физическом сходстве своих героев с помешанными, о влиянии различных явлений (атмосферных, наследственности и пр.) на гениальность и помешательство, приводил многочисленные свидетельства психических отклонений медицинского характера у ряда писателей, а также перечислял странные, как он считал, особенности гениальных личностей: «Ампер в 13 лет уже был хорошим математиком, а Паскаль в 10 лет придумал теорию акустики, основываясь на звуках, производимых тарелками, когда их расставляют на стол. Многие из них чрезвычайно злоупотребляли наркотическими веществами и спиртными напитками. Так, Галлер поглощал громадное количество опия, а, например, Руссо – кофе. Многие не чувствовали потребности работать спокойно в тиши своего кабинета, а как будто не могли усидеть на одном месте и должны были постоянно путешествовать. Не менее часто меняли они также и свои профессии и специальности, точно мощный гений их не мог удовольствоваться одной какой-нибудь наукой и вполне в ней выразиться...
У всех гениев есть свой особый стиль, страстный, трепещущий, колоритный, отличающий их от других здоровых писателей и свойственный им, может быть, именно потому, что он вырабатывается под влиянием психоза. Положение это подтверждается и собственным признанием таких гениев, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но и мыслить…
Главные признаки ненормальности этих великих людей выражаются уже в самом строении их устной и письменной речи, в нелогичных выводах, в нелепых противоречиях. Разве Сократ, гениальный мыслитель, предугадавший христианскую мораль и еврейский монотеизм, не был сумасшедшим, когда руководствовался в своих поступках голосом и указаниями своего воображаемого Гения или даже просто чиханьем? Почти все гении придавали большое значение своим сновидениям».
Впрочем, в заключении Ломброзо признался, что на основании изложенного нельзя прийти к заключению, будто гениальность и есть умопомешательство, хотя в бурной жизни великих заметны моменты, когда они сходствуют с безумцами, а в их психической деятельности присутствует немало общих с ними черт: усиленная чувствительность, экзальтация, сменяющаяся апатией, бессознательность творчества, сильная рассеянность, громадное тщеславие и тому подобное. Как между гениальными людьми встречаются помешанные, так и между сумасшедшими гении. В то же время у многих выдающихся личностей нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства.
Чезаре Ломброзо, видимо, стал первым, кто обратил внимание на широкое распространение татуировок среди преступников, и это определило его отношение к наколкам. Он рассматривал их как проявление атавизма и признак нравственной деформации личности. Исследователь утверждал: татуировка выдает определенный антропологический тип, ее носители в большинстве случаев прирожденные уголовники и проститутки. Поскольку по теории Ломброзо до 40% всех криминальных персонажей не виновны в содеянном, так как обладают врожденной предрасположенностью к злодеяниям, то и внешняя характеристика такого человека становится очевидной. Иначе говоря, кто татуируется – родился или преступником, или дегенеративной личностью!
Преступный тип, согласно Ломброзо, обязательно имеет соответствующую атрибутивную татуировку – как клеймо своей судимости. Для подтверждения профессор в специальном альбоме привел многочисленные рисунки наколок, увязываемых с криминальной биографией их владельцев. Исходя из анализа распространенных изображений, можно было заключить, что чаще всего встречаются знаки в виде имен, надписей, женских и мужских портретов, эмблем профессионального и военного характера, эротико-порнографические картинки, а также сюжеты на патриотическую, политическую, антигосударственную и религиозную темы. Наиболее модными фразами, которые наносились в те времена в местах лишения свободы, были: «Маркиз без стеснения», «Княгиня без церемоний» (у женщин), «Ее более уже нет» (возле рисунка могилы или могильного памятника), «Почет Дейблеру» (то есть палачу), «Рожден под несчастной звездою», «Дитя несчастья», «Смерть той, которая меня продает!», «Долой страдания», «Будущее меня пугает», «Я не боюсь никого», «Смерть жандармам», «Отомстить или умереть" и другие.
Если сравнить этот визуальный и словесный набор с популярным у современного криминального элемента, то легко заметить: особых различий нет, что по-своему говорит в пользу выводов итальянского специалиста.
В конце XIX века многие юристы, судебные врачи и даже политики Европы охотно приняли позицию Ломброзо, объявив татуаж одним из проявлений бунта и скрытой угрозы культурным ценностям цивилизации. В результате широкой кампании преследования татуировщики и носители наколок заведомо стали считаться закоренелыми преступными элементами. Задача серьезного научного и психологического рассмотрения явления татуажа как этносоциальной и мировоззренческой культуры в ту эпоху не поднималась. Накожную «роспись» связывали, прежде всего, с грубой модой моряков и зеков украшать себя в подражание первобытным народам.
Негативный взгляд на тату задержался надолго. Даже после того, как несостоятельность теории Ломброзо в изложении антропологического типа прирожденного преступника была доказана, негативное отношение к татуировке сохранялось. Наколка, можно сказать, перешла на нелегальное положение в Европе и во многих других странах мира, в том числе и в России. После изысканий Ломброзо достойных его последователей в изучении гражданской и уголовной татуировки не было вплоть до второй половины XX века.
» Гениальность и безумие
Между злодейством, гениальностью и помешательством.
Теории Чезаре Ломброзо (1836-1909)
Чезаре (настоящее имя Эзекия) Ломброзо оставил след в науке как психиатр и криминалист. Родился в Вероне, умер в Турине. Находился под влиянием френологии, которая была очень распространена в 60-х годах XIX в. Несмотря на острую критику своих основных идей, он стал основателем антропологической школы уголовного права.
Начало научной деятельности Ломброзо было связано с проблемами кретинизма. Он защищает диплом в Австрии по этой теме и в 27 лет получает место преподавателя в Павийском Университете, что дает ему возможность стажироваться в лучших клиниках Вены, Турина и Парижа. Впоследствии его заинтересовали актуальные в то время проблемы психиатрии. Он одновременно возглавляет кафедру психиатрии в Павийском университете и занимает должность директора дома умалишенных в Пейзаро.
Его ключевые идеи связаны с выдвижением теории невропатии, психических аномалий выдающихся, особенно гениальных творцов, а также ролью бессознательных состояний в их деятельности. В изучении преступников он применил антропометрический метод, использовал также сведения из патологической анатомии, физиологии и психологии преступников. Это натолкнуло его на идею «врожденного преступника» (Homo Delinquens), который существенно отличается от нормального человека. Он выдвинул идею врожденности самых типов преступников (жуликов, воров, насильников и убийц).
Исследуя антропологические свойства преступников как такие, что передаются по наследству, Ломброзо сравнивает преступника с дикарем, отмечая в них общие черты, такие, как недостаток нравственности, развитых мыслительных действий. Это своеобразный атавизм преступника. Развивая теорию атавизма, Ломброзо утверждал, что преступник, как человек примитивный, отличается от обычных людей, врожденными физическими дефектами черепа. Типичный преступник становится таковым в следствии кретинизма и дегенеративного происхождения. К этому он еще добавил признаки эпилепсии и нравственного помешательства.
Рядом с врожденными преступниками он выделяет преступников случайных, совершивших преступления в силу несчастного стечения обстоятельств (криминалоиды), полупомешанных, обладающих всеми задатками преступности (матоиды), и псевдопреступников (караемых законом, но не опасных для общества). В отдельном ряду стоят политические преступления.
Типы преступников по Ломброзо
Жулик (мошенник):
Добродушная внешность, бледное лицо, маленькие глаза, кривой нос, лысая голова.
Маленький череп неправильной формы, удлиненная голова, прямой нос (часто вздернут), бегающий или, наоборот, цепкий взгляд, черные волосы, редкая борода.
Насильник:
Глаза навыкате, пухлые губы, длинные ресницы, приплюснутый или кривой нос. Сухопарые и рахитичные. Чаще блондины, чем брюнеты, иногда горбатые.
Убийца (душегуб):
Большой череп, короткая голова (высота меньше ширины), резко выраженная лобная пазуха, объемные скулы, длинный нос (иногда загнут вниз), квадратные челюсти, большие глазные орбиты, выпяченный квадратный подбородок, неподвижный стеклянный взгляд, тонкие губы, хорошо развитые клыки. Самые жестокие душегубы имеют черные, курчавые волосы, редкую бороду, короткие кисти рук, чрезмерно большие или, напротив, слишком маленькие мочки ушей.
Хотя теория врожденной склонности к преступлениям сегодня признана ошибочной и ненаучной, классификация из четырех типов преступников, выделенных Ломброзо, используется и поныне.
Несмотря на острую критику своей концепции со стороны криминалистов и антропологов, Ломброзо упорно работал над своими трудами и традиционными темами: «Преступный человек» (1876), «Преступления в политике и революции» (1890), «Преступная оценка» (1893), «Новейшие успехи науки о преступниках» (1892), «Любовь и безумство» (1889) и др.
В XIX в. особое внимание обращено на личность, ее психологические проблемы. Но это было исследование, условно говоря, акцентуированных личностей. Черты нормальной, обычной личности тогда еще не интересовали психологов. Научный интерес был направлен к необычному в человеке. Но это способствовало распознаванию личностных черт и видению личности как таковой.
Типажи преступников из коллекции Ломброзо
Акцентуированные личности , к изучению которых обращались психологи, историки культуры и другие исследователи, были людьми героического типа, осуществляли титанические поступки, проявляли героизм не только в сфере военной, в «пограничных ситуациях», но и в творчестве вообще. Это были также личности преступного типа, тоже проявлявшие своего рода героизм, или же в своем суженном сознании теряли «моральный» контроль, однако считали, что прокладывают новые пути «межличностных отношений». Героизм и преступность переходят друг в друга в зависимости от влияния на общество, но по квалификации героичности или преступности в этом вопросе все зависит от установок личности, группы, общества в целом, исторического уровня его развития.
Квалификация преступного как сумасшедшего как атавизма только показывает фиксированность сознания целью, отсутствие нравственной обратной связи, рефлексии как оценки со стороны общечеловеческого. Преступность, «расчищает путь для творчества», «прогресса», является негативаций «устаревшего» вообще, как «дух отрицания», является демоническим началом в личности, которое раскрывается нередко циничным способом, квалифицируя себя как нечто сверхчеловеческое, что имеет право повелевать и действовать, исходя из чисто личных интересов.
Когда акцентуация достигает особого уровня, далеко переступая границы нормального, личность входит в патологические отношения, проявляя определенную зависимость суженного характера. Когда при этом она видит в себе значительные преимущества над обыденными проявлениями личности, создает своеобразную оправдательную идеологию своих поступков, возникает сверхчеловек, который противопоставляет себя другому с определенным пренебрежением, сосредоточивает в себе, по своему мнению, весь мировой титанизм, или титанизм Возрождения, осознает себя как титанизм, а именно ощущая в себе сверхчеловеческое. Сверхчеловек, который освобождает себя от противопоставления другому и, наоборот, включает в себя не просто другого, а общечеловеческое, чувствует в себе присутствие высшего начала, которое является святостью. Последняя уже ограничивает себя по активности отдельных поступков, является субстанциональной значимостю, переживает абсолютную самодостаточность и завершенность и вместе с тем имеет предельную индивидуализацию.
Личность, которая включает в себя общечеловеческое, активно и проблемно соотносит его со своей индивидуализированной сутью, вообще бесконечно одарена, она раскрывается в определенных творческих актах и является создателем вообще. Она концентрирует в себе все указанные черты акцентуированных личностей и их самих вообще.
Музей криминальной антропологии в Турине был основан Чезаре Ломброзо в 1898 году. Ныне там хранится более 400 черепов, которые использовались им для доказательства теории «медианной затылочной ямки» - черепной
аномалии, которая, по его мнению, способствовала девиантному поведению. В коллекции также представлены рисунки, фотографии, криминальные доказательства, анатомические детали «сумасшедших и преступников» из позапрошлого века.
Таков круг личностных акцентуаций, черты которых тесно связаны между собой.
Чезаре Ломброзо раскрывает личность в состоянии большой творческой возвышенности, когда она решительно и уверенно перешагивает рамки обычного поступка. Ее необычность квалифицируется как антиморальная, но она при этом оправдывается как такая, что появилась в результате роковой антропологической наследственности. В частности, эти черты раскрываются как единство «гениальности и помешательства (безумия)», ведь, по его мнению, только такое сочетание черт может дать исторически значительную личность.
В своей знаменитой книге «Гениальность и помешательство» (1864) Ломброзо решает вопросы подобия гениальных и психически больных «в физиологическом отношении» людей, исследует влияние атмосферных явлений на гениев и психически больных, которые одинаково остро чувствуют это влияние, пишет о влиянии метеорологических явлений на рождение гениальных людей, подтверждает влияние расы и наследственности на появление гениальности и психических болезней. Он исследует гениальных людей, страдавших психическими болезнями (Гарингтон, Свифт, Коуацци, Руссо, Ампер, Шуман). Он отмечает особенности сочетания гениальности и психических болезней среди поэтов, юмористов, артистов, графоманов, пророков, революционеров, в частности, уделяет внимание Дж. Савонароле и Лазаретти.
Как научный материал Ломброзо использует в своих исследованиях автобиографии психически больных людей, их литературные произведения.
Выводы, которые он делает из своих исследований, не подтверждают обязательности связи гениальности и безумия. Однако психические состояния представителей обеих групп несколько схожи меж собой. «В бурной и длительной жизни гениальных людей бывают моменты, когда эти люди проявляют больше подобия с сумасшедшими, и в психической деятельности тех и других есть немало общих черт. Например, усиленная чувствительность, экзальтация, меняющаяся апатией, оригинальность эстетических произведений и способность к открытиям, бессознательность творчества и использования особенных выражений, сильная рассеянность, склонность к самоубийству и наконец большое самоуважение». Хотя, Галилей, Кеплер, Колумб, Вольтер, Наполеон, Микеланджело, Кавур - люди несомненно гениальные, не проявляли, однако, признаков безумия. Кроме того, Ломброзо отмечает, что гениальность проявляется значительно раньше, чем психические заболевания. В этом вопросе он относится с доверием к исследованиям Т. Рибо.
Если психические заболевания передаются по наследству, то гениальность умирает вместе с ее носителем - индивидом. Выдающиеся умственные способности у больных слишком односторонни. Больные не имеют настойчивости в решении задач, твердости характера, внимания, аккуратности, памяти - черт, наиболее присущих гению. Они не проявляют сочувствия к другим людям. Гении спокойно, с осознанием собственных сил неуклонно шли избранным путем к высокой цели, проявляя твердость духа в несчастьях, не становясь рабами своих страстей. Такими были Спиноза, Бэкон, Галилей, Данте, Вольтер, Колумб, Макиавелли, Микеланджело и Кавур. Ломброзо дает им такую характеристику: всем им был присущ сильный, гармонично развитый череп, что свидетельствует о силе мыслительных способностей, подкрепленных мощной волей. Они никогда не предавали своих убеждений, не становились ренегатами, они не уклонялись от своей цели, не отрекались начатого дела. Всем им была присуща цельность характера.
К патологическим признакам деятельности Ломброзо относит чрезмерную тщательность проработки материала, злоупотребление символами, эпиграфами и аксессуарами, преобладание одного цвета в рисунке и чрезмерное влечение к новациям, что является выражением псевдооригинальности. В литературных произведениях и научных статьях имеющиеся претензии на остроумие, чрезмерная систематизация, намерение выставлять на первый план свою личность, логика изложения замещается эпиграммой и везде непреодолимое влечение к оригинальности, которое, однако, не реализуется.
Ломброзо выражает опасения относительно судьбы народов, управляемых такими патологическими личностями. Они пытаются вещать в стиле библейского лаконизма. Среди них немало шарлатанов, хотя они сами этого не осознают. Этих психопатов он называет матоидами. Это мнимые реформаторы, которых следует остерегаться, ведь они имеют большое влияние на окружающих. Эти психопаты все время настойчиво вмешиваются в социальные проблемы, и могут также пойти и на политические убийства.
Сумасшедшие и психопаты с определенными признаками гениальности, или без них, оказывали большое влияние на толпу, провоцировали политические движения. Другие - настоящие гении и сумасшедшие (среди них Ломброзо называет Магомета, Лютера, Савонаролу, Шопенгауэра) - имели в себе силы задержать развитие народов и даже оказались учредителями религии или секты.
Человечество должно остерегаться «блестящих гениальных призраков» - так завершает Чезаре Ломброзо свой анализ параллельных черт гениев и психически больных людей.
Роменець В.А. История психологии XIX-XX века. - Киев, Лыбидь, 2002
Литература на эту тему весьма обширна, хотя и малодоступна. Еще в древности существовали мифологически-демонологические объяснения того, что сейчас считают психическими болезнями.
Одно из известнейших и вызвавших бурную реакцию исследований, проводяших параллель между гениальностью и помешательством, была изданная в 1863 г. книга итальянского психиатра и криминалиста Чезаре Ломброзо «Гений и помешательство» 1 .
Частью психиатрии стала психопатология. Применять знания из этой области психопатологи к искусству начали давно. Между прочим, слова mania(по-гречески),naviиmesugan(по-дрееврейски),nigrata(на санскрите) означают и сумасшествие, и пророчество. Еще древние мыслители считали возможным проводить параллели между гениальностью и помешательством. Аристотель писал: «Замечено, что знаменитые поэты, политики и художники были помешанные. Даже в настоящее время мы видим то же самое в Сократе, Эмпедокле, Платоне других, и сильнее всего в поэтах. Марк Сиракузский писал довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершенно утратил эту способность». Платон утверждает, что бред совсем не есть болезнь, а, напротив, величайшее из благ, даруемое нам богами. Демокрит прямо говорил, что не считает истинным поэтом человека, находящегося в здравом уме. Паскаль постоянно твердил, что величайшая гениальность граничит с полнейшим сумасшествием, и впоследствии доказал это на собственном примере.
2. Сущность идей Чезаре Ломброзо
Эпиграф к книге:
«Установив такое близкое соотношение между гениальными людьми и помешанными, природа как бы хотела указать нам на нашу обязанность снисходительно относиться к величайшему из человеческих бедствий - сумасшествию – и в то же время дать нам предостережение, чтобы мы не слишком увлекались блестящими признаками гениев, многие из которых не только не поднимаются в заоблачные сферы, но, подобно сверкающим метеорам, вспыхнув однажды, падают очень низко и тонут в массе заблуждений».
2.1. Различия между талантом и гением
Зависимостью гения от патологических изменений можно объяснить любопытную особенность гения по сравнению с талантом: она является чем-то бессознательным и проявляется совершенно неожиданно» (13). Талантливый человек действует совершенно обдуманно; он знает, как и почему он пришел к известной теории, тогда как гению это совершенно неизвестно» (13).
2.2. Основные параллели между гениями и сумасшедшими
Ломброзо видит между ними много общего в физиологии, странном поведении, маниях, бессознательных поступках, одинаковой реакции на климатические и географические факторы, на некоторые различия в отношении субъектов разных этносов и. т.д.
Мы приведем исследование им факты, причем из многих сотен примеров остановимся лишь на наиболее известных именах.
Бюффон, погруженный в свои размышления, забрался однажды на колокольню и спустился оттуда по веревке совершенно бессознательно, как будто в припадке сомнамбулизма».
Для многих гениев характерна плохая мускульная и половая деятельность, свойственные всем помешанным. «Микеланджело постоянно твердил, что его искусство заменяет ему жену. Гете, Гейне, Байрон, Челлини, Наполеон, Ньютон хотя и не говорили этого, но своими поступками доказывали еще нечто худшее». Гейне писал, что вовсе не гениальность, а болезнь (спинного мозга) заставляла его писать стихи, чтобы утишить свои страдания.
Гете говорит, что он сочинял многие из своих песен, находясь как бы в припадке сомнамбулизма. Во сне Вольтер задумал одну из песен Генриады, а Ньютон и Кардано во сне решали свои математические задачи. О Лейбнице сложилась поговорка, что он мыслил только в горизонтальном положении.
Многие из гениальных людей злоупотребляли спиртными напитками. Александр Македонский, Сократ, Сенека, Алкивиад, Катон, Авиценнна, Мюссе, Клейст, Тассо, Гендель, Глюк – все страдали запоями и большинство из них умерли от пьянства вследствие белой горячки.
А как рано и сильно проявляются страсти у гениальных людей! Красота и любовь Форнарины служили для Рафаэля источником вдохновения не только в живописи, но и в поэзии. Данте и Алифьери были влюблены в 9 лет, Руссо – в 11, Каврон и Байрон – в 8. С последним сделались судороги, когда он узнал, что любимая им девушка выходит замуж. Живописец Франчиа умер от восхищения, после того, как увидел картину Рафаэля. Архимед, восхищенный решением задачи, в костюме Адама выбежал на улицу с криком «Эврика1». Буало и Шатобриан не могли равнодушно слышать похвал кому бы то ни было, даже своему сапожнику.
Болезненная впечатлительность порождает также и непомерное тщеславие и сосредоточенность на себе и своих мыслях.
«Поэты – самые тщеславные из людей»,- писал Гейне,- имея в виду и самого себя.
Поэт Люций не вставал с места при появлении Юлия Цезаря, т. к. в стихотворстве считал себя выше его. Шопенгауэр приходил в ярость и отказывался платить по счетам, если его фамилия была написана через два «п». Себуйа, арабский грамматик, умер с горя оттого, что с его мнением относительно какого-то грамматического правила не согласился Гарун-аль-Рапшид. Великие гении не могут иногда усвоить понятия, доступные самым обыкновенным людям, и в то же время высказывают такие смелые идеи, которые большинству кажутся нелепыми. Гений обладает способностью угадывать то, что ему не вполне известно: например, Гете подробно описал Италию, еще не видевши ее. Часто они предсказывают смерть (вспомним, как М.Волошин и К.Бальмонт предсказали царю Николаю смерть на эшафоте, как предсказали собственную смерть философы Кардано, Руссо и Галлер, поэты Н.Рубцов, И.Бродский, кинорежиссер А.Тарковский и др). Челлини, Гете, Гоббс (в темной комнате ему тотчас начинали чудиться привидения) страдали галлюцинациями, Мендельсон – меланхолией, Ван Гог думал, что он одержим бесом, сошли с ума Гуно, Батюшков, Гёльдерлин (он убил себя в припадке меланхолии в 1835 г),Сальери, Эдгар По. Моцарт был убежден, что будет обязательно отравлен. Мюссе, Гоголь, Гаршин. Россини страдал манией преследования. Шуман в 46 лет лишился рассудка: его преследовали говорящие столы, обладающие всеведением. Основатель позитивизма Огюст Конт 10 лет лечился от душевного расстройства, а когда ему стало лучше, без всякой причины прогнал жену, которая своими нежными попечениями практически спасла ему жизнь. Перед смертью материалист Конт объявил себя апостолом и служителем религии. Тассо схватил однажды нож и под влиянием галлюцинаций бросился на слугу. Свифт уже в молодости предсказал свое будущее умопомешательство: гуляя однажды с Юнгом, он увидел вяз, на вершине которого почти не было листвы, и сказал: «Я точно так же начну умирать с головы». В 1745 г он умер в полном расстройстве умственных способностей. Ньютон тоже страдал настоящим психическим расстройством. Самое точное описание душевных мук липеманьяка читатель найдет в произведениях Руссо, особенно последних: «Исповедь», «Диалоги» и «Прогулки одинокого мечтателя». Где бы он ни был, он страдал шпиономанией. Вся жизнь великого поэта Ленау, скончавшегося в больнице для умалишенных, представляет с самого раннего детства смесь гениальности и сумасшествия. Гофман страдал запоем, манией преследования и галлюцинациями. Манией преследования страдал и Шопенгауэр.
У всех поврежденных гениев есть свой особенный стиль - страстный, трепещущий, колоритный; это подтверждается их собственными признаниями, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но даже мыслить. Великий Ньютон, взвесивший все миры, разве не находился в состоянии невменяемости, когда вздумал сочинять толкования Апокалипсиса?
Самым очевидным признаком ненормальности рассмотренных Ломброзо гениев он считал, крайне преувеличенное проявление двух перемежающихся состояний – экстаза и атонии, возбуждения или упадка умственных сил.
Ломброзо замечает, что мнение, будто душевные болезни всегда сопровождаются ослаблением умственных особенностей – ошибочно. На самом деле умственные способности, напротив, нередко приобретают у сумасшедших необыкновенную живость и развиваются именно во время болезни.
Теории и концепции преступности
2.1 Теория «прирожденного преступника» Ч. Ломброзо
Чезаре Ломброзо (1835-1909) -- выдающийся итальянский психиатр, криминалист и криминолог.
Чезаре Ломброзо одним из первых предпринял систематическое исследование преступников, опираясь на строго фиксируемые антропометрические данные, которые определял с помощью «краниографа» - прибора для измерения размеров частей лица и головы. Результаты он опубликовал в книге «Антропометрия 400 правонарушителей» (1872).
Ему принадлежит теория так называемого «прирожденного преступника», согласно которой преступниками не становятся, а рождаются. Ломброзо объявил преступление естественным явлением, подобным рождению или смерти. Сопоставляя антропометрические данные преступников с тщательными сравнительными исследованиями их патологической анатомии, физиологии и психологии, Ломброзо выдвинул тезис о преступнике как особом антропологическом типе, развитый им затем в цельную теорию («Преступный человек», 1876). Он пришел к выводу, что преступник - это тдегенерат, отставший в своем развитии от развития человечества. Он не может затормаживать свое преступное поведение, поэтому наилучшая стратегия общества в отношении такого «прирожденного преступника» - избавиться от него, лишая свободы или жизни.
Согласно Ломброзо, «преступный тип» отличается рядом врожденных особенностей атавистического характера, свидетельствующих об отставании в развитии и преступных наклонностях.
Ученый разработал систему физических признаков («стигматов») и психических черт этого типа, которые, по его мнению, характеризуют личность, с рождения наделенную преступными наклонностями. Основными признаками такой личности ученый считал сплющенный нос, низкий лоб, большие челюсти, взгляд исподлобья и т.д., характерные, по его мнению, для «примитивного человека и животных». Наличие этих признаков позволяет идентифицировать потенциального преступника еще до совершения им преступления. Ввиду этого Ломброзо высказывался за привлечение в число судей врачей, антропологов и социологов и требовал, чтобы вопрос о виновности был заменен вопросом о социальной вредности.
Главнейшим недостатком этой теории Ломброзо являлось то, что она игнорировала социальные факторы преступности.
Быстрое и широкое распространение теории Ломброзо и особенно крайние выводы, которые нередко из нее делали, вызвали острую и доказательную критику. Ломброзо пришлось смягчить свою позицию.
В более поздних трудах он относит к врожденному антропологическому типу лишь 40% преступников, которых он называет «дикарями, живущими в цивилизованном обществе». Ломброзо признает важную роль ненаследственных - психопатологических и социологических причин преступности. Это дало основание называть теорию Ломброзо биосоциологической.
В конце XIX в. на международных конгрессах по уголовной антропологии теория антропологической преступности была признана в целом ошибочной.
Под влиянием критики Ломброзо сам отошел от чисто биологического объяснения преступности, признал существование наряду с «природным» также и тип «случайного» преступника, поведение которого обусловлено не только личностными, но и внешними факторами. В книге «Преступление, его причины и средства лечения» Ломброзо наметил схему факторов преступности, содержащую 16 групп таких факторов, в числе которых были факторы космические, этнические, климатические, расовые, факторы цивилизации, плотности населения, питания, образования, воспитания, наследственности и пр. Таким образом, биологическая теория преступности уже в трудах ее основателя Ломброзо стала трансформироваться в био-социальную теорию. Еще отчетливее эта трансформация проявилась во взглядах учеников и соратников Ломброзо - Ферри и Гарофало, которые, сохранив основные положения теории своего учителя, значительно усилили роль социальных факторов преступности.
Несмотря на опровержения этой теории еще при жизни Ломброзо, ее с некоторыми изменениями продолжали развивать: в Италии - Р. Гарофало, Э. Ферри, Д. ди Туллио, в Германии - Э. Кречмер, В. Зауер, в США - Э. Хутон, У. Шелдон и другие биокриминологи.
Современные биокриминологи обосновывают свои позиции, опираясь на последние достижения естественных наук. Наследственная теория в современном осмыслении распадается на несколько разновидностей: семейная предрасположенность, близнецовая, хромосомная, эндокринная и др. в свои выводы представители этих теорий делают на результатах изучения родословной преступников, функционирования желез внутренней секреции, сопоставления поведения близнецов и выявления хромосомных отклонений у преступников и непреступников.
Бесспорных связей между преступностью и биологией человека не установлено. Ни в отдельных странах, ни в мире в целом биологические теории причин преступности не находят серьезной поддержки.
2.2 Психосексуальная теория причин преступности (З. Фрейд)
социологический преступность стигматизация конфликт
Среди биологических и био-социальных криминологических концепций более популярны те, которые связывают преступность не с физической, а психологической структурой человека. Особенно это относится к психологической теории Зигмунда Фрейда, рассматривавшая преступность как результат дефективного развития личности. Суть теории состоит в том, что человек с рождения биологически обречен на постоянную жестокою борьбу антисоциальных глубинных инстинктов - агрессивных, половых, страха - с моральными установками личности. То есть индивид с детства учится управлять своими инстинктами. Некоторым индивидам так и не удается этого достигнуть вследствие каких-то конкретных обстоятельств, например, плохих отношений в семье. В результате они развиваются неправильно и формируются в неполноценную личность. Конфликт подсознательного с осознанным, борьба между ними определяет содержание психической деятельности человека и его поведение. В тех случаях, когда активность сознания оказывается недостаточной, «угнетенные» антисоциальные инстинкты и влечения прорываются наружу и проявляются в виде преступления.
Объяснение преступность поведения следует искать в психосексуальных конфликтах, с которыми человек сталкивается в раннем детстве. Неудовлетворенные влечения вытесняются из сознания в область бессознательного и продолжают оказывать решающее влияние на поведение человека.
Фрейдистские теории приобрели распространение в начале XX в. Свое название они получили от родоначальника -- австрийского врача-психиатра 3. Фрейда. В работах «Психопатология обыденной жизни», «Основные психологические теории в психоанализе» он утверждал, что объяснение человеческого, в том числе и преступного, поведения следует искать в психосексуальных конфликтах, с которыми человек сталкивается в раннем детстве. Борьбу подсознательных половых влечений (libido), а также инстинктов агрессии и страха с сознанием человека, моральными и правовыми требованиями Фрейд назвал по имени мифических лиц -- «комплекс Эдипа», «комплекс Герострата», «комплекс Электры». Неудовлетворенные влечения, по Фрейду, вытесняются из сознания в область бессознательного и продолжают оказывать решающее влияние на поведение человека.
Современные психоаналитики дополнительно связывают внутренние конфликты личности с высокими темпами жизни, с нервно-психическими перегрузками, с техническим-прогрессом, что, по их мнению, приводит к психопатизации, невротизации населения, росту преступности и психических заболеваний.
Исследование и анализ проблематики квалифицированного и особо квалифицированного состава изнасилования
Важнейшим элементом криминалистической характеристики изнасилований является личность преступника. Около 40 % изнасилований приходится на лиц, ранее уже совершавших преступления...
Криминалистическая характеристика убийств, совершенных на сексуальной почве
Понятие о личности относится к отрасли многих наук. Личность является объектом исследования философии, истории, психологии, права, медицины и других наук. При этом изучение личности в каждой отдельно взятой науке не может учитывать опыт...
Методика расследования принуждения к совершению сделки или к отказу от ее совершения
Потерпевшим как правило является владелец ценного имущества, информации, лицо, в распоряжении которого являются властно-распорядительные полномочия. Можно выделить 2 возрастные группы потерпевших - до 25 лет - лица...
Политическая преступность
Общественные науки, изучающие сложные социальные явления, связывают предмет своего познания в большей или меньшей степени с проблемой человека. Не составляют исключения из этого правила и юридические науки криминального цикла...
Понимание права в отечественной и мировой юриспруденции
Теория юридического позитивизма зародилась в середине 19го века. Возникает она в значительной степени как оппозиционная «естественному праву»...
Понятие личности преступника
Одним из наиболее основных элементов предмета криминологии является личность преступника. Так, под личностью преступника понимается совокупность социальных и социально значимых свойств, признаков, связей, отношении, характеризующих лицо...
Проблема противоправного поведения несовершеннолетних
Цивилизованное общество предполагает и кладет в основу личность, так как последняя выступает объектом и субъектом общественных отношений...
Происхождение государства
Ее основателем считается французский граф Ж. Гобино (1816-1882), автор четырехтомного труда «Опыт о неравенстве рас». Гобино пытался объяснить весь ход человеческой истории, исходя из тех особенностей...
Современные теории возникновения государства
Теория насилия наиболее логически была обоснована в XIX в. в трудах Е. Дюринга, Л. Гумпловича, К. Каутского и др. Причину происхождения государственности они видели не в экономических отношениях, божественном провидении и общественном договоре...
Субъект преступления и личность преступника
Теории происхождения государства и права
Эта теория объясняет происхождение государства посредством заключения общественного договора, рассматриваемого как результат разумной воли народа...
Характеристика основных концепций происхождения государства и права
К. Виттфогель в работе «Восточный деспотизм», основываясь на конкретных исторических фактах, проявлял особый интерес на строительстве ирригационных сооружений в восточных областях. Люди, проживающие на территории Египта...
Преступниками не становятся, заявил Ч. Ломброзо, преступниками рождаются.
Преступник -- это атавистическое существо, которое воспроизводит в своей личности яростные инстинкты первобытного человечества и низших животныхГерцензон А.А. Методика криминологического изучения личности преступника. М., 2004 г. С. 221..
Преступники обладают отчетливо различными физическими чертами. Прирожденные индивидуальные факторы -- основные причины преступного поведения, утверждал он.
Ломброзо разработал таблицу признаков прирожденного преступника -- таких черт (стигм), выявив которые, путем непосредственного измерения физических черт того или иного лица, можно было, как верил он, решить, имеем ли мы дело с прирожденным преступником или нетКриминология: ред. Н.Ф.Кузнецовой, В.В. Лунаева,2-е издание М; Волтерс Клувер-2005 г. С. 192.
Первые же проверки таблиц Ломброзо показали, однако, что наличие у преступника особых физических черт, отличающих их от всех остальных современных людей и сближающих их с первобытным человеком, не более чем миф.
В 1913 г. английский криминолог С. Горинг проверил исследование Ломброзо, сравнив заключенных со студентами Кембриджа (1000 человек), Оксфорда и Абердина (959 человек), с военнослужащими и учителями колледжей (118 человек). Оказалось, что никаких различий между ними и преступниками не существует.
В книге Ломброзо привлек к себе внимание прежде всего тезис о существовании анатомического типа прирожденного преступника, т. е. человека, преступность которого предопределяется его определенной низшей физической организацией, атавизмом или дегенерацией.
Однако последовавшие тщательные обследования преступников, в том числе в России, не подтвердили его выводов.
Так, патологоанатом Д. Н. Зернов на основании специально проведенных проверочных исследований пришел к убеждению, что «прирожденного преступника» не существует; квалифицированными изысканиями в области анатомии не удалось подтвердить его бытие.
Зернов отмечал, что среди преступников встречаются люди с признаками дегенерации точно так же, как и среди непреступных людей. Численность их, по всей вероятности, одинакова, как среди преступников, так и непреступников, поэтому и средние числа получаются одинаковые.
Ч. Ломброзо придавал большое значение распространению и развитию своей теории, получившей широкий резонанс на Международном юридическом конгрессе открывшемся в Лиссабоне 4 апреля 1889 г.Ломброзо Ч. Преступление. Новейшие успехи науки. Анархисты. М., 2004. С. 211.
Вместе с тем, уже в XIX в. теоретические построения Ч. Ломброзо подвергались критике. Одним из таких критиков был известный немецкий юрист Ф. фон Лист.
Признавая важность обращения к личности преступника, Ф. фон Лист, тем не менее, указывал: Ч. Ломброзо далек от истины, полагая, что большинство преступников подвержены эпилепсии и что практически в любом преступнике можно найти характерные признаки дикого человека.Лист Ф. фон. Задачи уголовной политики. Преступи;ние как социально - патологическое явление. М., 2004. С. 15.
Ф. фон Лист, в своих публикациях, стремился показать, что необходимо принимать во внимание и социальные условия, порождающие преступность, и особенности личности преступникаТам же. С. 92..
Отсюда следовал вывод о том, что антропологическая и социологическая школы в криминологии друг без друга не смогут дать точного ответа относительно преступления.
Последовательным критиком исключительной антропологизации криминологии был, как уже отмечалось, и С.Я. Булатов.
В монографии "Уголовная политика эпохи империализма" он показал несостоятельность так называемых естественнонаучных опытов», послуживших основанием считать преступников якобы особой группой людей, чем - то сродни особой расыБулатов С.Я. Уголовная политика эпохи империализма. М., 1933..
С.Я. Булатов видел причины, побуждающие человека встать на путь совершения преступлений, в общественном бытие, в общественных отношениях, складывающихся в условиях классовой борьбы.
Ч. Ломброзо с течением времени развивал свои взгляды, обратив внимание на определенные социально - экономические причины возникновения и роста преступности.
Он, в частности, отмечал, что "бедность является источником преступлений, хотя не очень грубых и жестоких по своей форме, но зато довольно ограниченных по своему числу.
Между тем искусственные бесконечные потребности богатых людей создают и многочисленные виды особых преступлений".
Эволюция взглядов Ч. Ломброзо не осталась незамеченной С.Я. Булатовым. Он дает подробный анализ взглядов основателя антропологической школы криминологии и подходов его последователей.
В результате всестороннего исследования он приходит к выводу: «Антропологическая школа является школой не детерминизма, а фатализма, школой не материализма, а замаскированного под материализм идеализма, так как она превращает классовое историческое явление - преступление в надклассовое, внеисторическое явление, "вечное, как рождение, как смерть"».
В то же время, конечно же, необходимо иметь в виду, что взгляды ученых во многом обусловлены конкретно - исторической обстановкой, в которой они живут.
Именно в таком ключе следует оценивать достижения ученого, его реальный вклад в развитие науки, а не те возможности, которые не были реализованы по тем или иным причинам».
Несмотря на ошибочность положения Ломброзо о существовании разновидности прирожденных преступников, нельзя отрицать его вклад в развитие криминологииБегимбаев С.А. Идеи С.Я. Булатова об антропологической теории преступности. Государство и право. № 10. 2008 г. С. 25 - 27..
Именно Ломброзо начал исследования фактического материала, поставил вопрос о причинности преступного поведения и о личности преступника. Основная его мысль заключается в том, что причина - это цепь взаимосвязанных причин.